ИНТЕРВЬЮ С ТАТЬЯНОЙ СЕРГЕЕВНОЙ ИСМАГИЛОВОЙ

дата интервью: 26 июля 2013 г.

место интервью: г. Казань ул. Заслонова, д.7, кв. 38.

сведения о собеседнике: Исмагилова Татьяна Сергеевна, родилась в 1939 г. В 1963 г. окончила строительный факультет Казанского инженерно-строительного института по специальности «промышленное и гражданское строительство» и была направлена на работу в проектный институт Уралгипросельхозстрой в город Свердловск, где работала старшим инженером. Приобрела опыт работы инженера-конструктора. Принимала участие в проектировании многих объектов сельскохозяйственного комплекса Свердловской области. В 1967 г. вернулась в Казань и поступила на работу в институт Татпроект, а в 1968 г. была приглашена на работу в Казанский инженерно-строительный институт на кафедру технологии и механизации строительства, где трудится и в настоящее время. Прошла путь от преподавателя ассистента до должности доцента кафедры. Является секретарем государственной экзаменационной и аттестационной комиссии на кафедре технологии и механизации строительства Помимо преподавания, она в течение многих лет занималась общественной деятельностью в качестве заместителя председателя профкома факультета, была профоргом кафедры.

интервьюер: студентка факультета истории НИУ ВШЭ, стажер-исследователь Центра университетских исследований Гребенкина Дина.

— Расскажите немного о себе. Кто были Ваши родители? Что значило в Вашей семье высшее образование? 

—На высшее образование мы с братом были нацелены с детства, хотя наши родители не имели его. Дело в том, что время было сложное: мой отец рано осиротел, моя мама была из семьи раскулаченных. С отцом и братом случилась вообще неприятная история: их посадили на поезд и хотели куда-то увезти, но им удалось вернуться. Я догадываюсь, что причина этой ситуации — мой дедушка. Отец никогда не говорил, кто его отец. Мама окончила школу рабочей молодежи и воспитывалась тетей, папа — высшую партийную школу руководящих работников при ЦК КПСС. Так что оба моих родителя были членами партии, мама даже — ветераном партии, так как у нее есть значок «50 лет». Оба трудяги, честно выполняли свою работу, лишнего при мне с братом не говорили, были очень порядочными. Правда, образования высшего не имели, но всю жизнь работали и хотели, чтобы у детей оно было.

— Существовала ли мода в выборе специальности, когда Вы сами поступали в университет? Как определился Ваш выбор.

— Когда мы учились, в финансовый институт у нас никто не поступал. Мои одноклассники поступали в педагогический институт. Мальчики шли на геофак, на истфак, на мехмат. Очень популярен был в те годы Казанский авиационный институт. Я поступала в 1958 году в КГУ и хотела учиться на географическом факультете на метеорологическом отделении. В то время существовала какая-то романтическая аура вокруг этой профессии: геологи, их песни, исследования —все это было очень трогательно. К сожалению, школьников, тех, кто был в армии, кто имел стаж работы, принимали в университет с тройками, а мы должны были сдать все вступительные экзамены на пятерки. А конкурс то был пятнадцать человек на место. Я сдала физику на четверку и поэтому не поступила в КГУ. Конечно, расстроилась, но отец посоветовал, чтобы я попробовала поступить в строительный институт. И кто-то из моих родителей договорился, чтобы я работала препаратором в этом строительном институте, ведь был еще год до следующей попытки поступления. В результате, я полгода работала на кафедре архитектуры, полгода на «основании фундаментов». То есть, я увидела подготовку выпускников с двух разных сторон. Конечно, помимо работы я ходила на курсы, чтобы в этот раз удачно поступить. Мне уже стала интересна профессия строителя. Когда я работала на кафедре архитектуры, в КИСИ была такая традиция приглашать московских профессоров, например из МАРХИ (Московский архитектурный институт), читать лекции. Помню, что старалась не пропустить эти лекции и ходила наравне со студентами. К тому же на кафедре основания фундаментов работал замечательный преподаватель и хороший специалист Степан Иванович Герасимов. Вот так и получилось, что я окунулась в жизнь строительного института, заинтересовалась и, в результате, поступила.

— Почему Вы стали университетским преподавателем? 

— Чтобы стать преподавателем, тогда нужно было иметь три года стажа работы. Вот я и работала в Свердловске, нынешнем Екатеринбурге, и потом, вернувшись в Казань, устроилась на работу в правительственный институт. И вдруг мне позвонил из института мой руководитель дипломного проекта. Оказывается, в институте открывалась новая кафедра, и он предложил мне работать на ней. Я подумала, посоветовалась с родителями, а потом решила: «почему бы не попробовать?» Вот так я и стала преподавателем.

— Каким был Ваш университет в 1980-е годы? Можете ли выделить какие-то особенности? значимые события? поворотные моменты? Какую позицию в нем Вы занимали?

— В 80-е годы институт был по объему учащихся гораздо больше, чем в мое время учебы. Нас было шесть групп по двадцать пять человек, всего пять курсов, а в 80-е годы студентов было раз в пять больше. Я преподавала, работала по хоз. договорам, участвовала в разных проектах, например, по строительству резервуаров. Конечно, я пыталась заниматься наукой, но аспирантура по моей специальности была только в Москве и Ленинграде. То есть нужно было на три года уехать в другой город, а принимали туда людей со всего Союза. Что поделать? Я не пошла в аспирантуру. А институт расширялся, построили несколько новых корпусов. Стране понадобились строители, поэтому прием студентов рос с каждым годом. К тому же институт отличался качеством образования, поэтому конкурс был всегда. Кстати, я не припомню ни одного случая, чтобы человек, закончивший наш вуз, работал не по специальности. Мне кажется, это тоже важно.

— Как он изменился в годы перестройки? Как изменилось Ваше место в нем? Какие тогда были условия преподавательского труда? С какими трудностями Вам приходилось сталкиваться? В чем они выражались? Как Вы их преодолевали?

— Я помню, на пике перестройки, вуз особо не расширялся, наступило какое-то затишье. В конце перестройки опять начался рост, специальностей стало гораздо больше, увеличился преподавательский состав. Так как появились новые факультеты, например архитектурный и экономический, преподавателям нужно было искать новые подходы в работе со студентами этих факультетов, вызвать интерес к будущей профессии. Трудностей особо не было. Но я начала понимать, что новое поколение студентов разительно отличается от нашего поколения своим отношением к учебе. К примеру, как-то завязался разговор про праздники, и студенты мне сказали, что праздник Победы 9 мая —  это праздник стариков. Я обомлела.

— Чем отличался университет 2000-х годов от советского времени? Какие тенденции в нем Вас радовали и настораживали?

— Я бы не сказала, что меня беспокоили условия преподавательского труда или система, которая сложилась в нашем вузе. Очень изменились студенты. Помню, в начале 2000-х появилось платное образование, а в мое время бюджетниками были все. Это сказалось на качестве знаний этих студентов. Это, скорее, веянье времени, когда студенты не проявляют былого рвения к учебе. Говоря их же словами, они «не любят напрягаться». Они нажимают на кнопку в телефоне или в какой-то еще технике и решают насущные проблемы таким образом. Курсовые работы тоже так делают. Я постоянно этим возмущаюсь, ведь их мозги будут как студень, их же тренировать надо. От них ответ один: «с нами же компьютер будет». Но в этот компьютер сведения заложили зачастую такие же, как они. Правильны ли эти сведения? Некоторые преподаватели сейчас стали преподавать иначе. Приходят и говорят, что на таком-то сайте есть их конспекты лекций. Студенты, естественно, перепечатывают. Или говорят: «к следующему разу прочитайте такую-то лекцию», большая часть ничего не сделала. Когда я веду у них практические занятия после лектора, просто поражаюсь, какие они приходят ко мне «пустые». Задают такие элементарные вопросы, не знать ответы, на которые немыслимо. Когда я училась, у нас преподавал математику профессор Яблоков, человек закалки старой школы. Он даже математику в Париже преподавал, так что у нас были очень хорошие преподаватели, нам повезло. На первой лекции он говорил, чтобы запомнить и отложить в голове, нужно, чтобы одновременно работали три чувства: зрение (видеть, что пишет лектор), слух (слышать его), осязание (то есть вести конспекты). Сейчас у студентов если и работает что-то, то только на одну треть. Еще они не умеют озвучивать свои мысли, извлекать их из головы.

— Что происходит с российскими университетами сегодня? Есть ли преемственность между советскими, перестроечными и постсоветскими университетами? Что происходит с Вашим университетом?

— Преемственность, конечно же, есть, и я считаю, что она, в основном, идет от советской системы образования. А осуществляется эта преемственность через преподавателей. Система преподношения знаний в нашем вузе осталась, в принципе, такая же, как была. Конечно, иногда приходится подстраиваться под студентов, этого не избежать. В связи с прошедшей универсиадой, институт «оживился» в спортивном плане. Как будто что-то подтолкнуло «посмотреть вокруг». Вообще, профессия строителя очень интересная. Как только начинаешь работать, она заставляет все время совершенствоваться. Например, строится ферма крупного рогатого скота, и нужно спроектировать коровник. В институте, конечно, мы этого не проходили. Что делать? Остается только подключать фантазию и задействовать общие знания, приобретенные в вузе. Я даже пошла в сельскохозяйственный институт узнавать, что коровам нужно, нашла подходящую литературу. Переварив все это, я начала понимать суть моего проекта, как выбирать площадку для его реализации и прочее. С профессией «строитель» ваш кругозор всегда будет расти, а вы сами постоянно совершенствуетесь. И это мне очень нравится. По популярности в последнее время в вузе лидирует факультет промышленного и гражданского строительства, а три-четыре года тому назад это был экономический факультет. С чем это связано? Я думаю, сейчас слишком много стало экономистов, финансистов, поэтому в нашем институте на экономическом факультете начинается спад. А профессия инженера-строителя вновь возвращает себе лидерство.

— Предполагали ли Вы когда-либо уехать из своего родного города и перейти на другую работу?

— Нет, не предполагала. Мои родные все здесь, и когда я три года после окончания института проработала в Екатеринбурге, то поняла, что хочу жить в своем родном городе. К тому же в Казани для строителя достаточно работы. У меня тогда было три варианта: проектная, сметная работа, работа на стройке, или преподавательская работа.

— Были ли Вы включены в систему западных и отечественных грантов? В чем достоинства и недостатки такой системы финансирования науки?

— Не была. Тогда и возможностей особых не было, поэтому я и не заинтересовалась наукой как таковой. Сейчас, я знаю, молодые люди получают гранты. Раньше в инженерной и строительной отрасли наукой занимались только в Москве и в Ленинграде. А сейчас у нас появилась своя аспирантура, что создало условия для развития науки.

— Какова роль гуманитарных факультетов в Вашем университете? Какие специальности считаются основными или престижными?

— В нашем институте гуманитарным считается только экономический факультет и его возглавляет моя ученица.

— Выступаете ли Вы в качестве публичного ученого? Когда Вы выступаете в роли публичного ученого, на что Вы акцентируете внимание слушателя? Что Вас больше привлекает в публичной науке: письменная или устная форма (тв, радио)? 

— В советское время я часто печаталась в союзных журналах, в различных сборниках КГУ, ездила на конференции в Ригу, Москву, Ленинград. Моя тема тогда была «Герметизация стыков поверхностей в строительстве». В ней речь шла о герметизации резервуаров. У нас тогда была «внедренческая миссия» в Канаше, в Чебоксарах. Я активно была задействована в ее работе. Мне нравились обе формы. Участие в конференциях, конечно, очень интересное занятие. Возможность посмотреть другой город, поучаствовать в обсуждениях вопросов, которые тебе интересны, узнать что-то новое для себя. В Ленинграде в мои годы большое внимание было уделено проблеме стыков, конструкций в панельных домах. Проблема эта была, потому что стыки текли. Для устранения и собирались исследования для подбора правильного материала и устранения этой проблемы. Сейчас я уже ничего не пишу и в конференциях не участвую. Сейчас я только преподаю. В этой деятельности сейчас тоже возникли некоторые проблемы. Приходится постоянно думать о том, как преподавать, чтобы заинтересовать студентов, привить им интерес к будущей профессии. Я обычно подхожу к этому вопросу с практической стороны. Например, говорю: «идете вы зимой по улице и видите кирпичный дом из красного кирпича с белыми разводами. Что это?» А дело в том, что при кирпичной кладке в зимнее время положили соли выше нормы. Как это вывести? Сейчас этим никто не занимается. И я приношу студентам старые книги, где написано, как устранить данную проблему. А проблема есть, потому что кирпич от соли разрушается. Таким образом, я пытаюсь их как то заинтересовать. Но работать со студентами становится с каждым годом сложнее, и это все больше беспокоит меня.

— Большое спасибо за внимание, которое Вы мне уделили!