Наши темы — от первого лица

Все мои исследования, так или иначе, связаны с городом. Меня интересует как горожане своими взаимодействиями, воспоминаниями, чувствами и фантазиями создают «свой город», а также как этот явный или тайный город соотносится с более масштабной городской средой. В рамках научно-учебной группы я хочу «завершить гештальт» и довести до конца исследование «стен Цоя» в разных городах, начатое несколько лет назад. Отправной точкой исследования будет изучение маршрутов поклонников группы «Кино» — паломничеств по местам, связанным с жизнью Виктора Цоя и памятью о нем.  Основными вопросами, на которые мне предстоит ответить, будут: кем и как создаются и поддерживаются «народные» памятники (people’s memorials), как они влияют на осознание права горожан на город и отстаивание конкретных городских пространств, как и почему места, связанные с памятью о Цое, существуют столь долго, несмотря на жесткие ограничения постсоветских городов и изменяющиеся привязанности их жителей.  

 
В рамках данного проекта я предполагаю продолжить исследование рецепции советской кинофантастики в современных интернет-сообществах. Предметом анализа станут практики архивации, переработки и обсуждения соответствующих киноматериалов, которые не только формируют новое представление о советской кинофантастике, но также проявляют специфические формы ностальгических эмоций и обнаруживают новые рамки и типы киноопыта, возникающие в интернет-среде.

Я планирую сосредоточиться на двух темах. Прежде всего, мой интерес связан с российскими хеви-метал-сообществами, а точнее — онлайн-сообществами, посвященными музыкальному направлению советского и современного российского хеви-метала. Исследование будет сфокусировано на специфике рецепции зарубежной хеви-метал-музыки в российских тематических сообществах, форматах самоописания сообществ и особенностях коммуникации между фанатами. Вторая тема сосредоточена вокруг проблемы самовыражения фанатов в рамках городского пространства на примере «стены Цоя» в Москве и других мест, связанных с биографией музыканта и возникших в 1990-е годы во многих постсоветских городах (прежде всего, Москве и Санкт-Петербурге). Такие «стены Цоя» оказываются не только важными местами памяти для поклонников группы «Кино», но и местами памяти о советском.

Фанфикшн как и другие фанатские практики, как правило, связаны с феноменами популярной культуры — фантастическими сериалами и аниме, комиксами и книжными фэнтези сериями. Однако говорить о «культуре соучастия» можно и применительно к «высокой» культуре, например, к литературной классике. В своей работе я буду исследовать фанфикшн по русской классической литературе: продолжения, альтернативы и кроссоверы «Евгения Онегина», «Обломова», «Отцов и детей» или «Героя нашего времени» — кто об этом пишет, зачем и что это объясняет во взаимодействии читателя и литературы.

В рамках проекта я занимаюсь исследованиями фандаба — любительской озвучки медиаконтента. Фандаб-сообщества возникают как группы профессионалов или любителей — художников, переводчиков, звукорежиссеров, вокалистов — с целью озвучивания серий или песен в любимых фандомах. В центре моего внимания — то, как трансформируются такие группы, как они ведут себя в условиях конкуренции с другими подобными сообществами, а также позиция фандаба по отношению к практикам массового дубляжа и перевода, его связь с культурной глобализацией и адаптация разных стратегий озвучки, пиара и форм соучастия.

Я занимаюсь исследованием видеостриминга компьютерных игр, возникшего на базе таких сайтов, как Twitch.tv, Youtube и развивающихся на других платформах (например, социальная сеть «Вконтакте» в России). В рамках этого поля меня интересует роль гендерной идентичности в самопрезентации стримеров, их взаимодействии с аудиторией и формировании коммуникации среди зрителей. Последний аспект представляет особый интерес, так как коммуникация в чатах является основой для создания сообществ соучастия, регулярно воспроизводящихся во время стримов и выходящих в другие сферы (социальные сети, творчество, конвенции и т.д.).

Мое исследование посвящено практикам косплея в локальном — российском — контексте. Косплей предполагает воссоздание образа персонажа с помощью различных средств, и феномен этот можно рассматривать с множества ракурсов — как креативную практику, как часть учебного процесса, как театральное действие. Меня же в первую очередь интересует то, как формируется и трансформируется идентичность косплеера в рамках перформанса, а также те практики, которые этому перформансу предшествуют — выбор персонажа, создание костюма и аксессуаров, репетиция характерных жестов и фраз.

ВОЛОНТЕРЫ

Объект, на котором я сосредоточена, — музеи. Их часто упрекают в том, что они скучные, консервативные и устаревшие; этнографический подход в исследованиях позволяет видеть, что это не вполне так: даже то, что кажется устаревшим, может быть предметом привязанности или вызывать интерес, даже статичные экспонаты — могут становиться предметом игр и живого обсуждения. Интересно рассматривать социологически, что происходит с отношениями музеев и их посетителей, когда появляются проекты, предполагающие открытость, и когда аудитория сама проявляет активность, вовлекается в формирование выставок, коллекций и смыслов. В своей работе я отвечаю на вопросы о том, как люди распоряжаются свободой в интерпретации и действиях в музее, как участие существует в виде ситуативного, интеракционного феномена в экспозиции, какую роль играют современные технологии.

Я сейчас работаю над двумя темами, соотносящимися с проблематикой проекта. Первая связана с изучением особенностей российской рецепции южного рока (или сатерн-рока, от англ. Southern rock). Мне как меломану и поклоннице культуры американского Юга интересно, как зародившийся в этом регионе поджанр рока развивается вне типичных для него контекстов. Второе направление моих исследований в рамках fan studies — изучение гендерных аспектов функционирования метал-сообществ. Что из себя на современном этапе представляет гипермаскулинность эстетики метала, упоминание которой стало общим местом при описании этого жанра в социологической литературе? Как она трансформировалась с течением времени? К каким стратегиям прибегают женщины для самопрезентации и самоутверждения в подобных (маскулинных) сообществах? Это лишь часть вопросов, ответы на которые мне хотелось бы найти. 

БЫВШИЕ УЧАСТНИКИ