Доклад Алемжана Аринова "История эмоций применительно к изучению народного ополчения Москвы"

17 апреля на аспирантском семинаре состоялся доклад Алемжана Аринова "История эмоций применительно к изучению Великой Отечественной войны". Подобный широкий размах может вызвать вопрос: как можно уместить в короткий доклад столь важное событие. Собственно, сам Алемжан занимается не всей Великой Отечественной, а только народным ополчением Москвы. Для лучшего понимание того как жили и что чуствовали ополченцы докладчик и выбрал подобную методологию. Сама история эмоций, как логично предположить, занимается изучением человеческих эмоций в прошлом. Хотя здесь нужно добавить, что историков должны интресевать не просто эмоции, а те социальные нормы, которые конструируются вокруг эмоциональных реакций человека.

Однако здесь ещё нужно прояснить, что же вообще такое эмоция. Алемжан подошёл очень внимательно к вопросу определения терминов. Несмотря на это, кажущаяся простота слова "эмоция" всё же обманула автора доклада, ведь мы часто можем спутать эмоцию и чувство. Понятия эти близкие, но всё же разные. Так, "эмоция" - непосредственная реакция на какую-либо конкретную ситуацию, в то время как "чувство" - устойчивое отношение человека к чему-либо. Поэтому такие идеи как "любовь к родине" или "ненависть к врагу" - это всё-таки не эмоции, а именно чувства. Тем не менее, подобное размывание заявленного предмета доклада может сделало его не столь строгим, зато более интересным. В частности, Алемжан смог показать как менялось отношение к рядовым немецким солдатам. Первое время советские фронтовики, по инерции от довоенной пропаганды, продолжали воспринимать их как собратьев-пролетариев, угнетаемых буржуазией своей собственной страны. Постепенно это сочувствие меняется ненавистью, что было вызвано, конечно, не только сменой идеологической парадигмы, но и банальным фактом того, что солдаты видели на фронте сами.

Однако Алемжан приводил интересные примеры не только эволюции чувств, но и эмоций. Например, у советских бойцов часто встречалась танкобоязнь. Безусловно это не устойчивое чувство человека, но проявление реакции на конкретное событие. В данном случае, это наверное самая очевидная эмоция, а которой может идти речь, когда мы говорим о войне - страх. Любопытно, что с танкобоязнью пытались бороться. Так, например, в 316 стрелковой дивизии солдат готовили к подобным ситациациям: на их окопы наезжали бульдозеры. Тем не менее, это не очень сильно помогло, потому что многие бойцы всё равно оставляли свои позиции из-за нахлынувшего страха. В тоже время интересно, что эмоции советских воинов никак не цензурировались в письмах, под обработку могли попасть пассажи о количестве боевой технике и расположении военных отрядов, но описание страха простого солдата не заштриховывалось цензорами.

В оппонировании докладу Даулет Жанайдаров обратился к важной методологической проблеме, поднятой Алемжаном о противопоставлении социального конструктивизма и биологического универсализма. Даулет правильно указал, что в рамках истории эмоций, такое противоречие снимается тем, что универсальные биологические реакции людей вряд ли заинтересуют историка, наши полномочия начинаются там, где проявляется индивидуальность культуры, где эмоциональные нормы народов будут в чём-то отличаться. Кроме того, Даулет, как исследователь кинематографа предупредил о том, что следует внимательнее относиться к визуальным источникам и избегать вчитывания эмоций в фотографии, что сделал Алемжан, показывая участникам семинара фотографии людей с боевым истощением.

Тем не менее, несмотря на многие огрехи, указанные в данном репортаже, хочется отметить доклад как очень стройный, глубокий и насыщенный интерсными фактами. А наш аспирантский семинар как раз призван, чтобы устранить мелкие недочёты и неточности.