Вышел очередной номер журнала "Философия. Журнал ВШЭ"

Номер называется "Исторический метод". Его выпускающие редакторы — научный руководитель и главный научный сотрудник ИГИТИ Ирина Максимовна Савельева и доцент Школы исторических наук Марина Федоровна Румянцева. В числе авторов номера сотрудники ИГИТИ Юлия Владимировна Иванова (ведущий научный сотрудник), Павел Валерьевич Соколов (ведущий научный сотрудник) и Алексей Михайлович Руткевич (главный научный сотрудник ИГИТИ и научный руководитель ФГН), а также большой друг нашего института Илья Олегович Дементьев (доцент Института гуманитарных наук Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта).

Unsplash

Итак, — продолжал Арамис, принимая в кресле такую изящную позу, словно он находился на утреннем приеме в спальне знатной дамы, — [...] господин настоятель хотел бы, чтобы моя диссертация была догматической, тогда как я предпочел бы, чтобы она была умозрительной.

Александр Дюма. Три мушкетера

 

«Мы должны искать методы. Ибо для исследования разных проблем требуются разные методы». Призыв великого историка Иоганна Густава Дройзена, прозвучавший в 1864 г., отражал ситуацию, сложившуюся в середине XIX в. и на много десятилетий определившую ход дальнейших дискуссий, связанных с превращением истории в самостоятельную научную дисциплину.

Однако истоки споров об историческом методе были обнаружены уже в античности у Дионисия Галикарнасского и Лукиана из Самосаты, а в Новое время именно с написания разнообразных опусов о «методе» в середине XVI в. началось становление современных представлений об историческом знании. Если за предшествующие две тысячи лет о понятии «история» в значении знания было написано несколько десятков абзацев, то теперь за одно столетие появилось несколько десятков «трактатов», специально посвященных проблемам исторического метода. Одним из важнейших сочинений в этой области по праву считается трактат Жана Бодена «Метод легкого написания историй» (1566).

То обстоятельство, что уже авторы XVI–XVII вв. рассматривали проблему метода как фундаментальную для истории, вдохновило ряд современных исследователей искать прообраз для собственной теории истории именно в сочинениях раннего Нового времени. В открывающей номер статье Ю.В. Ивановой и П.В. Соколова анализируются стратегии рецепции гуманитарной эпистемологии раннего Нового времени, ориентированные на наследие Джамбаттисты Вико: «абсолютный историзм» Бенедетто Кроче и «модальную риторику» Нэнси С. Стрьювер. Эту тематику дополняет обзор международной конференции «Гвиччардини и Макиавелли у истоков исторической науки Нового времени» (23–25 сентября 2019 г., Москва), сделанный Н.А. Кочековской.

Следующая волна интереса к историческим методам возникла лишь во второй половине XIX в. в связи с превращением истории в науку, утверждением позитивизма и «антипозитивистским бунтом». Она сопровождалась рефлексиями по поводу специфических для исторической науки правил и конвенций, принимаемых профессиональным сообществом. Речь шла не о поисках общенаучного метода или пусть даже метода всех наук о культуре, как впоследствии будет у баденских неокантианцев, а о попытке обеспечить методологическую автономию истории, сделать исследовательский процесс независимым от религиозной, философской или естественнонаучной картины мира.

Чтение любых исследований об историческом методе требует важного разъяснения. То, что у нас зовется «методологией», в западной историографии обычно именуется теорией, и именно теории в этой логике образуют основное содержание научного метода. Методами там называются скорее инструменты: математические методы, сравнительный анализ, нарративный анализ, контент-анализ, дискурс-анализ и прочее — а под историческими методами в узком смысле слова подразумеваются приемы критики источников.

Теории и инструментальные методы, используемые историками, усложнялись и эволюционировали с расширением пределов исторической науки. Однако в данном выпуске нас интересует прежде всего методология/теория в широком смысле: аналитические концепции исторического процесса, способы познания причинных и контингентных связей, динамики и инерции истории. К нерешенным (или неразрешимым?) вопросам, существуют ли особенные методы исторического исследования и как возможен Исторический метод, возвращают нас А.И. Казанков и О.Л. Лейбович. В полемической статье, написанной в формате диалога, они рассматривают процесс смены парадигм исторического знания — от позитивизма до постпозитивизма —акцентируя внимание на наследии позитивизма в марксистской историографии как дореволюционного, так и советского периодов. Особый интерес их диалогу придает деконструкция обсуждаемого подхода на основе постпозитивистской концепции Пола Фейерабенда.

В статье А.М. Руткевича, посвященной историзму, которую, будь наша воля, мы — по аналогии с нашумевшей статьей М.А. Бойцова «Вперед, к Геродоту!» (1999 г.) — окрестили бы «Вперед, к историзму!», автор показывает, что наследием историзма сегодня является не утверждение особого метода, но скептицизм и реализм, понятые, конечно, не как метафизические доктрины. Выбрав термин из метафизики, он назвал господствующий способ современного исторического исследования гипотетическим реализмом.

Таким образом, в первой части выпуска публикуются работы, посвященные становлению и развитию исторического метода от зарождения исторической науки до кризиса постмодерна. Авторы анализируют как отрефлексированную рецепцию исторического метода, сложившегося в раннее Новое время, обретшего новое звучание в контексте историзма XIX века, так и нерефлексивно сохраняющееся влияние предшествующих и, казалось бы, отвергнутых подходов к исторической науке XX – начала XXI в. Завершает эту часть статья Рольфа Тоштендаля, рассматривающего представления о теорииистории и производстве исторического знанияшести историков-теоретиков последней трети ХХ – начала ХХI в.: А.Р. Лоуча (A.R. Louch), Марека Тамма (Marek Tamm), Германа Пауля (Herman Paul), Криса Лоренца (Chris Lorenz), Габриел Спигел (Gabrielle Spiegel), Хейдена Уайта (Heyden White).

Далее, в статьях В.Н. Сырова и И.Е. Рудковской разрабатываются соответственно проблемы применения нарратологии к историческому познанию и темпорального канона нарративов. Эффективность применения темпоральных маркеров продемонстрирована И.Е. Рудковской на примере анализа трудов Н.А. Полевого.

Проблема метода — это история научных традиций, научных школ и внутринаучной коммуникации. Это проблема ярлыков и искренней веры, пожизненных научных споров, нелицеприятных нападок и резких отповедей. Ибо, как отмечал крупнейший специалист в области методологии науки, американский философ Фейерабенд, процедура, осуществляемая в соответствии с правилами, считается научной, а процедура, нарушающая эти правила, считается ненаучной. Тот факт, что эти правила существуют, что наука своими успехами обязана их применению и что правила эти рациональны в некотором безусловном, хотя и расплывчатом смысле, сомнению не подвергается.

Публикуемые в номере журнала статьи достаточно разносторонне характеризуют основные направления и вехи в развитии исторического метода, однако представленные работы далеко не исчерпывают разнообразия современной методологической палитры.

В разделе «Переводы» представлена подготовленная к печати А.В. Мареем и Ю. В. Василенко лекция Хуана Доносо Кортеса «О суверенитете разума, рассмотренном применительно к истории», продолжающая публикацию цикла лекций, прочитанных испанским мыслителем в мадридском клубе Атенео в 1836–1837 гг.

В раздел «Критика» помещены рецензии на две актуальные работы по интеллектуальной истории: Б.А. Белявского на сборник «Кембриджская школа: теория и практика интеллектуальной истории» (М., 2018. 629 с.), посвященный истории понятий, выступающей также в качестве эффективного метода исторической науки, и И.О. Дементьева на книгу С.Л. Козлова «Имплантация: очерки генеалогии историко-филологического знания во Франции» (М., 2020. 576 с.), в фокусе которой борьба за онаучивание гуманитарного знания, развернувшаяся во Франции с 1860-х гг.

Марина Румянцева и Ирина Савельева

Марина Румянцева и Ирина Савельева

Опубликован:  2020-09-30 

Полный текст доступен по ссылке.