Публикации

Масштабные трансформации в социальных и гуманитарных науках в 1960–1970-е гг. (появление cultural, memory, postcolonial и gender studies, публичной истории) повлияли на формирование в 1980-е гг. нового исследовательского поля, занимающегося изучением культурного наследия –– heritage studies. В рамках данного направления понятие наследия было пересмотрено: оно стало охватывать сферу обычного и повседневного; были изменены его темпоральные границы, что позволило обратить внимание на объекты, имеющие отношение к недавнему прошлому; была выдвинута идея о снятии монополизации права экспертов (зачастую на государственном уровне) в определении наследия. В 2000-е годы в рамках heritage studies сформировалось отдельное направление критических исследований наследия –– critical heritage studies. Их ключевой задачей стало изучение дискурсивных практик определения и использования наследия, применяемых прежде всего, государственными и международными институциями (т.н. «авторизованный дискурс наследия»); а также проблематизация наследия как процесса постоянного переосмысления и переопределения идентичностей и культурных ценностей, в который включены разные социальные группы. В статье рассмотрена трансформация понимания наследия-как-объекта к наследию как социальному действию и к наследию-как-процессу в рамках heritage studies и critical heritage studies в европейских странах. Представлен обзор ключевых этапов их развития и последующего изменения, основные исследовательские вопросы и проблемы, а также их современное состояние.

В центре внимания этой статьи - переписка российских востоковедов и их информантов, представителей интеллектуальной элиты (писателей, историков, учителей, правоведов), из регионов Российской империи с преобладающим мусульманским населением. Задача статьи - понять влияние практики переписки на процесс формирования знания об этих регионах в центре империи. С одной стороны, необходимо выяснить как сложился сам процесс обмена знанием между этими группами. С другой, требуется определить как участники процесса читали тексты друг друга и какие значения они придавали этим текстам. В ходе исследования удалось установить, что обозначенные процессы связаны с развитием этики. Старшее поколение мусульманских интеллектуалов, скорее, видело в востоковедах способ сохранения и передачи знания. Новое же поколение обратило внимание на развитие методологии, способное дать новый толчок развитию локальных сообществ. Эти факторы формировали взаимозависимости между различными группами специалистов, результатом которого стала трансформация знания о мусульманских регионах в эпоху модернизма.  

В статье рассматриваются некоторые образы советского прошлого, представленные на фестивале «Боль». Фестиваль «Боль» рассматривается как «точка сборки» для транслокальной музыкальной сцены, обозначенной журналистами ярлыком «новая русская волна». В работе выдвинуто предположение, что «одержимость прошлым», приписываемая современной популярной музыке, в том числе ретромания, обусловлена принадлежностью музыкантов и слушателей к конвергентной культуре интернет-пространства, предполагающей инструментализацию прошлого и его свободную переработку. Представления о позднесоветском прошлом в творчестве музыкантов не затрагивают национальную идентичность или идеологические конструкты и представляют собой поиск нового способа говорить о настоящем и рефлексировать об истории российской популярной музыки.

В рецензии проанализирован дневник Надежды Николаевны Платоновой (1861–1928), изданный в 2020 году. Приведена археографическая характеристика издания. Отмечен информационный потенциал дневника. В частности, дневниковые записи рассмотрены как свидетельство профессорского быта конца XIX – начала XX веков. Отдельное внимание уделено анализу коммуникативных взаимодействий как школообразующих практик петербургских историков. Рассмотрена роль Н.Н. Платоновой в научной деятельности супруга – историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933). В заключительной части представлены перспективы изучения диссертационной культуры через дневниковые записи Н.Н. Платоновой.

Статья представляет и помещает в более широкий исследовательский контекст комплекс фотодокументов из архива Музея истории Преображенской психиатрической больницы – одного из старейших в России учреждений данного профиля. Кратко описана история больницы и формирования фондов его архива. Предложена детальная классификация и показано значение фотодокументов, хранящихся в архиве (в том числе альбомов и стенгазет). Делается вывод о том, что данная коллекция может представлять значительный интерес для специалистов, занимающихся визуальной историей, социальной историей медицины в России и смежными направлениями исследований. Выдвигается тезис о том, что фотографии архива служили для сохранения профессиональной идентичности советских психиатров, структурирования памяти психиатрической больницы и такого ее образа, которого придерживались сами советские психиатры.

Throughout my book The Birth and Death of Literary Theory, I attempt to demonstrate that literature and literary theory have been involved in complex dialectic moves between autonomy and heteronomy. These two poles are perhaps best treated as heuristic tools, which is also how one should read my insistence on literary theory as having its own epistemological identity despite the interplay between aesthetics, philosophy, and cultural theory within which it has functioned. As Bogdana Paskaleva rightly observes, the book is, in a sense, an extended case study of such amalgamations, from within which literary theory emerges as a specific mode of reflection on literature that has its own limited time span (but not necessarily a time-limited impact, as I show in the epilogue to the book). This should cancel concerns about the supposedly unilinear timeframe the book works with: in fact, the narrative traces not only overlapping chronologies but, crucially, overlapping regimes of relevance that operate with different temporalities and zones of validation. This is also true of the presence of politics and issues of power in the book: the entire first part, that on Russian formalism, implicitly and explicitly traces the dual processes of differentiation and accommodation of literary theory vis-.-vis political power, and there is a nod toward this duality also in the brief references to the work of the Prague Circle.

This study deals with one of the most “baroque” aspects of the Vico’s New Science – the paradoxical “utopia” of its first principle, «the first human thought in the gentile world», in the anamorphic structure of this early modern Gesamtkunstwerk. Taking as a starting point the irreducible plurality of the principles of the Vichian civil science and drawing an analogy between two strategies of translatio veri carried out by Vico – the first one in the chapter dedicated to conatus and “Zenonian points” in De antiquissima, the second one in the “diluvian postulate” in the section On elements of the New Science – we dwell on the aporetic form in which is expressed the passage from metaphysics to geometry and physics in the first case and from physics to history in the second. It has been shown that in both cases Vico deals with the same “antinomic” situation: while in De antiquissima the necessity to transfer the metaphysical principles to the realm of extension and motion makes him use oxymoric, liminal concepts (“Zenonian points”, conatus as «unextended virtue of extension»), in the New Science the passage from the state of nature to mondo civile necessitates the use of a very specific argument – a “physical postulatum”. This attention to the liminal, this anamorphic elusiveness and plurality of the fundamental principles, this particular tendency to use antinomic concepts allow us to approach New Science as a masterpiece of baroque metaphysics.  

The review of Natalia Mironova's book "The Great Epidemic: Typhus in Russia in the Early Years of Soviet Power".