Доклад Николая Митрохина на семинаре Центра истории идей и социологии знания
Предметом доклада была эволюция главной кузницы партийных кадров в Москве послесталинского периода. Высшая партийная школа / Академия общественных наук занимала специфическое место в структуре поколенческого воспроизводства партийного аппарата, его внутренних «партий» и разнообразных кланов, и одновременно являлась автономной частью разветвленной сети идеологических и академических учреждений страны и столицы. Несмотря на важность ВПШ / АОН для социальной и интеллектуальной истории страны, ее деятельность изучена до сих пор явно недостаточно, а многие стереотипы и представления советского времени некритически тиражируются до сих пор. Одним из главных источников при подготовке доклада стала многочисленная база собранных автором интервью бывших сотрудников аппарата ЦК КПСС.
Изучение советских научных дискурсов представляет собой область, тесно связанную с обращением к специфике советского как такового (заключающейся, в первую очередь, в глубине проникновения специфического извода марксизма, а также идеологии и цензуры как факторов внешней регуляции науки, во все сферы и институции производства знания). Областью, позволяющей подступить к такого рода специфике, является изучение модели высшего образования, получаемого партийными кадрами, поскольку эта область в качестве первоочередной проблемы имеет не только выходящую за пределы «советскости» проблему соотношения академического дискурса со спецификой подготовки и аттестации кадров высшей бюрократии, но и проблему изучения официального советского научного дискурса, то есть парадигмы, многократно получившей определение «схоластики», трудно соотносимой с критериями анализа научного знания из-за подчинения идеологической схеме, а также с современными научными теориями. В этом ключе доклад Николая Митрохина открывает большую исследовательскую тему истории советского истмата, историю его концептуализации, связи с философией и теорией как таковой, социальную историю его трансляции и воспроизводства, историческую антропологию «партийного интеллектуала» – советского чиновника, прошедшего образцовую теоретическую выучку.
В русле этой проблематики доклад сочетал в себе подход интеллектуальной истории с социологическим методом, обращение одновременно и к содержанию высшего образования, и к формальным и неформальным группам, к способам их взаимодействия, которое выстраивалось вокруг этого содержания и посредством него. Особенностью исследовательского подхода также становится то, что главным источником оказываются материалы устной истории, интервью с теми, кто в 1970-1980-е гг. проходил аттестационную систему Высшей партийной школы и Академии общественных наук. Это объясняется в первую очередь тем, что, как отметил докладчик, коммуникация, как в ходе образовательной деятельности в рамках этих институтов, так и в ходе дальнейшей работы высших партийных кадров, практически не сопровождалась фиксацией на бумаге, состояла в системе неформальных указаний и «ходьбе по кабинетам». В связи с этим кажется важным отметить историографический контекст изучения типа интеллектуализма высшего партийного чиновника в позднесоветский период: в ключе апроприации методологии Кембриджской школы связь политической и интеллектуальных сфер в истории СССР уже рассматривалась в недавних исследованиях на материалах Перестройки, поскольку именно в период последней может быть констатировано «движение» и трансформация – поиск новых способов концептуализации в политической сфере, создание альтернативных истмату историософий, возникновение сфер публицистики и дебатов как канала коммуникации; в этом ключе основанная на истмате и не влекшая за собой письменной рефлексии, которая свидетельствовала бы о выработке, усвоении и функционировании понятий, интеллектуальная парадигма высшего партийного образования в 1970-1980-х гг. оказывается областью «безвременья», которое невозможно изучить в ключе интеллектуальной истории. Тем не менее, как показал доклад Николая Митрохина, отсутствие фиксации в виде письменного документа, свидетельствующего о «координатной сетке» понятий, на основе которой вырабатывались и принимались решения, о рациональности (и о степени ее коммуникативности) в работе чиновников, считавшихся подготовленными и как практики, и как теоретики, не позволяет делать утверждение об отсутствии в среде высшей советской бюрократии концепции высшего образования и представлений о его содержании, требует от исследователя подхода, который учитывал бы эту специфику, обращаясь не только к сфере истории понятий, но и к сфере неформальных коммуникации, к социологическому и антропологическому методам.
В центре внимания доклада оказались случаи «повышения квалификации» партийными кадрами на местах в системе образовательных организаций Высшей партийной школы. Главной особенностью этого процесса, по словам докладчика, становилась своеобразная стажировка чиновников на местах (людей зрелого возраста и с состоявшейся партийной карьерой) в Москве в течение нескольких лет, в течение которых контроль за их чтением и распоряжением времени был минимален. Это вело как к случаям формального отношения к «повышению квалификации», так и к развитию специфического научного интереса, подкрепленного широким доступом к литературе Спецхрана (ярким примером результата такого рода нескольких лет «свободного чтения» стал интерес одного из интервьюируемых к Фрейду, по его словам, возникший тогда и развившийся в его собственную теорию истории и общества, сочетавшую психоанализ с истматом). В силу этого представляется возможным говорить о методе реконструкции круга чтения как о способе изучать высшее образование партийных кадров с точки зрения интеллектуальной истории. В этом ключе рассматриваемый материал мог бы быть рассмотрен в контексте более широкой проблемы – влияния на науку в СССР возможности доступа к научной литературе, не только современной, но и дореволюционной, создающей специфическую хронологию и генеалогию в преемственности научных традиций, в связи научных школ и в целом в понимании советской наукой научной актуальности того или иного предмета либо подхода к его интерпретации.
В ходе дискуссии прозвучали вопросы о соотношении с системой высшего партийного образования высшего образования как такового, об общности первого с системой высшей аттестации у естественников (биологов и физиков) и юристов. Были также затронуты проблемы еврейства как фактора, влиявшего на продвижение по академической карьерной лестнице (поскольку этот фактор может также свидетельствовать о широте распространения сферы партийного и политического на академию как таковую, как на институт формирования общественной элиты), проблемы гендерной истории и влияния гендерных представлений на тип чиновника на местах, выбранного для прохождения высшей аттестации.
Репортаж подготовлен Никой Кочековской, стажером-исследователем ИГИТИ