Translation Project и интеллектуальный климат в России

И. М. Савельева
доктор исторических наук
координатор проектов "Translation Project" и "Университетская библиотека"
Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) в 1996—2001 гг.

Текст опубликован в буклете Института "Открытое общество" (Фонд Сороса), изданном в 2001 г. в связи с пятилетием проекта "Переводная литература по общественным наукам".

Проект такого масштаба, как "Переводная литература по общественным наукам", бесспорно, явился гигантской просветительской акцией, сделав сотни всемирно известных научных сочинений достоянием российской культуры. Однако его реализация имела и дополнительные научно-организационные последствия. В условиях дезориентации гуманитарной науки, ее институционального развала и падения профессионального уровня, "Translation Project" стал одним из центров сплочения научного сообщества и создания творческой интеллектуальной среды. Вокруг него группируются известные российские ученые и исследовательские школы, издатели новых научных журналов, представители интеллектуальных издательств. В рамках "Translation Project" проходят семинары ученых-переводчиков. Участники проекта уже вышли за рамки издательских и переводческих инициатив проекта, организуя междисциплинарные семинары на базе собственных кафедр и институтов.

На интеллектуальной и организационной базе "Translation Project" Институтом "Открытое общество" с 1998 г. реализуется национальный проект "Университетская библиотека". Его целью является создание для вузовских библиотек серийных изданий, обеспечивающих российских университетских преподавателей и студентов переводами наиболее значительных произведений классической и современной зарубежной научной литературы, необходимых для преподавания учебных курсов по базовым общественным дисциплинам. В проекте "Университетская библиотека" органично сочетаются поддержка переводов, издательской деятельности и высшего образования (особенно в провинциальных вузах).

* * *

Если внимательно просмотреть список опубликованных книг, станут очевидны некоторые особенности проекта. Переводятся исследования по 14 дисциплинам: экономика, социология, история, культурная антропология, политология, международные отношения, философия, лингвистика, семиотика, теология и религиоведение, психология, литературоведение, искусствоведение, право. Это в основном классические и современные фундаментальные исследования, созданные известными авторами.

Вместе с тем при чтении этого списка неизбежно возникают вопросы: Почему именно эти авторы, а не другие? Почему три работы Хайдеггера и четыре — Делёза? Почему так много книг по философии и так мало по праву? Ответы на эти и многие другие вопросы вытекают из интеллектуальной обстановки и ситуации в науке и образовании, которая определяет и первоначальный замысел проекта, и его конкретное воплощение.

Начнем с замысла. Идея проекта родилась в Будапеште. Там же, при участии европейских ученых, были составлены списки рекомендованной для перевода литературы по семи дисциплинам, единые для всех стран постсоциалистического пространства от Албании до Киргизии. По каждой дисциплине предлагались самые репрезентативные работы ведущих западных авторов, не переводившиеся ранее. Естественно, "Translation Project" приобрел национальные очертания в зависимости от общей ситуации с переводами и предпочтений научного сообщества в разных странах.

Тем не менее проект ограничен рамками исходной идеи и не может расползаться в сторону прикладной научной литературы или второстепенных авторов. Он не предусматривает публикацию антологий или хрестоматий, составленных из отрывков известных сочинений. Он ни в коем случае не предполагает поддержку коммерческих публикаций. Однако, учитывая, что субсидии Сороса лишь частично покрывают издержки на издание и издатели свободно выбирают книги из предлагаемых списков, а также подают инициативные заявки, проект в известном смысле определяется читательским спросом и, соответственно, издательскими предпочтениями.

В России с ее традиционно высоким престижем научного и философского знания и огромным заделом в области научных переводов стратегия проекта предполагала заполнение разнообразных лакун в переводной научной литературе. Эти лакуны — сами по себе красноречивое свидетельство почти вековой автаркичности советской общественной науки и ее идеологизированности. Их происхождение проще всего объяснить, кратко описав "стеллаж" с переводной литературой по общественным наукам к 1996 г., когда стартовал "Translation Project". Напомним, что полок в этом стеллаже, условно говоря, было три: одна, очень большая, с дореволюционной переводной литературой; другая — с литературой, переведенной за годы советской власти; и третья — с переводами времен перестройки.

В дореволюционной России переводились не только основополагающие научные труды, но и второстепенные, причем сразу вслед за изданием оригинала. Благодаря этому советские читатели располагали переводными изданиями от античности до начала XX в. — правда, они были доступны в основном в библиотеках, а многие (среди них — Ницше, Фрейд) находились в специальном хранении.

Переводы советского времени определялись идеологическими допусками и пропусками. Больше повезло эпохам "до Маркса". Активно переводилась античная литература. Почему-то немного перевели из эпохи Ренессанса, но неплохо было представлено раннее Новое время. Повезло тем, кто попал в "три источника марксизма" — английским политэкономам (даже захватили примыкающих: Кенэ, Тюрго), немецким философам-идеалистам и французским социалистам-утопистам, идеологам Просвещения. При этом практически не переводилась средневековая литература (потому что — теология). Из литературы XX века неплохие шансы быть переведенными оказались у книг, далеких от идеологии (философия науки, системный анализ) и, конечно, у западных "ученых-марксистов". Но для неомарксистов никаких послаблений не было.

Столь причудливая картина переводов научной литературы по социальным и гуманитарным наукам дополнялась недоступностью оригиналов, попадавших почти исключительно в спецхраны столичных библиотек. К тому же большинство обществоведов не читали их и в спецхранах, так как жизнь за железным занавесом не сильно стимулировала изучение иностранных языков.

Перестройка обрушила на отечественного читателя шквал трудов Фрейда, Фромма, Юнга, Ницше, а также Броделя, Хейзинги, Тойнби, Вебера, Манхейма и т.д. К ним же добавились ранее никогда не переводившиеся западные неомарксисты. Издательское дело, в том числе и переводы научной литературы, в "самой читающей стране" на первых порах оказалось весьма прибыльным. Но вскоре "самый читающий читатель" — интеллектуал — оказался за чертой бедности. Без средств остались и библиотеки, и учебные заведения. Проблематичным стало и издание книг, ориентированных на спрос со стороны гуманитарной интеллигенции.

В этих условиях идея издательского проекта "Зарубежная литература по общественным наукам" оказалась более чем своевременной.

* * *

Так к этой идее отнеслись и российские издатели. Однако уже первый конкурс в 1996 году выявил систему преференций, которая сохраняется практически в неизменном виде по сей день. Издатели по существу сказали "нет" литературе по праву и международным отношениям. Они продемонстрировали явное угасание интереса к политической науке, и потребовалось составить новый список по политической теории и политической философии, чтобы этот интерес несколько оживить. С другой стороны, издатели обратили внимание на "исконно русский" интерес к лингвистике и семиотике, что отражает сильные позиции отечественных лингвистов в европейской науке. Они же извлекли из забвения теологию. Но главное — история проекта говорит о том, что Россия — страна философов. Больше того, страна постмодернистов, феноменологов и знатоков аналитической философии. Эту особенность скорее всего можно объяснить "национальным интересом" и "социальным происхождением" участников проекта.

В отечественной издательской практике переводов литературы по социальным и гуманитарным наукам со времен перестройки область прикладного знания (учебники и пособия) регулируется рынком и не требует большой поддержки. Перевели довольно много учебников, особенно в начале 90-х годов, когда шла переквалификация преподавателей кафедр общественных наук.

Иное дело — фундаментальное научное знание. Потребность в профессиональном знании — теории общественных наук, как свидетельствует список, значительна, что говорит о достаточно мощном профессиональном ядре в российской социальной науке, но она сильно уступает интересу к философии разного вида — философии человека, искусства, истории, религии и т.д. — имеющему не узкопрофессиональный, а общегуманитарный характер и традиционно значимому в России.

Конкретная конфигурация проекта определяется и тем, что при выборе книги для перевода за спиной издателя стоит не только читатель, но и переводчик. Такого количества переводов не было бы, если бы не бедственное положение российских гуманитариев, и в первую очередь философов и историков, чьи научные пристрастия во многом формируют "рынок переводов".

В большой мере сказанное относится и к издателям, участвующим в проекте. Издатели литературы по общественным наукам в сегодняшней России — в основном гуманитарии, чаще всего философы, вынужденные зарабатывать на жизнь непривычным трудом, но которые трудятся ради Дела (феноменологии, например).

И в заключение вернемся к читателям — все же главным действующим лицам этого действа. В России более 60 тысяч только преподавателей общественных и гуманитарных наук в высших учебных заведениях. По данным опросов, по-прежнему не более 10% из них знают хотя бы один иностранный язык, и лишь единицы могут приобретать книги западных авторов на языке оригинала. Целью издательского проекта "Translation Project" является создание библиотеки классической и современной литературы по гуманитарным и социальным наукам, доступной студентам, преподавателям и ученым, образующим интеллектуальное ядро российского общества.