«Джамбаттиста Вико: на пороге III тысячелетия»
Если ставить себе целью определить одну главную проблему, к которой можно было бы свести все основные вопросы, затронутые в ходе московской встречи исследователей Вико, то это проблема veritas (истины) во всех ее теоретических и практических аспектах. Триада verum-factum-certum, которая присутствует у Вико и в контексте метафизическом, и в контексте jurisprudentia (науки о праве), стала центром внимания докладчиков секции, посвященной отношению Вико к Декарту и картезианству XVI–XVII вв., рассматриваемому в связи с содержанием «Автобиографии». Выступления в ходе первой секции сосредоточились на некоторых ключевых для творчества Вико темах – таких как метод и право, литературный жанр и герменевтика – в сочетании с проницательными и не лишенными интереса сопоставлениями с проблемами современной культуры. Обратившись к области словесности и к отношениям между историей и поэзией, в следующей секции участники конференции развили намеченные чуть раньше их коллегами идеи в исследованиях, посвященных проблемам этнографии, современной филологии, а также эвристическому потенциалу поэтологического понятия «возвышенного» и его роли для понимания бразильской культуры, принимая при этом во внимание свойственную Вико оригинальность в решении вопроса об отношениях между философией и филологией. Эти отношения оказались ключевыми в антрополого-эпистемологических исследованиях второй секции симпозиума, в ходе которой обсуждение приблизилось к проблеме истины и лжи (verità – falsità) и ее решению как в юридическом контексте (в связи с понятиями personae fictae и наказаний – poenae – в античной юриспруденции), так и в контексте взаимоотношений ума и тела в связи со сделавшимся уже общим местом викианских исследований сопоставлением антропологии неаполитанского мыслителя с антропологией картезианской. К этой проблематике оказались близки и темы выступлений третьей секции, посвященных идее «достоверного познания». В одном из докладов этой секции был поднят вопрос о понятии наказания в сочинении Вико «О едином начале и единой цели всеобщего права», в другом – предпринята комплексная интерпретация темы всемирного потопа, с учетом всех ее составляющих – от мифологических представлений до картезианской гипотезы. Обращение к этой теме вводит – прямо или косвенно – сложный и деликатный вопрос викианской «гигантологии» и связей между ней и различными контекстами священной и профанной истории. Тема древности в ее гомеровских – и, в более общем смысле, мифологических – парадигмах была поднята также докладчиками пятой секции, в ходе которой были освещены результаты целого ряда глубоких исследований, посвященных присутствию Вико в культуре Нового и Новейшего времени. При этом особое внимание было уделено рецепции наследия неаполитанского мыслителя в русской философии истории XIX в., в теории исторических периодов Дж. Феррари, в современном ориентализме и англосаксонских герменевтических исследованиях, в ходе которых была осуществлена интересная интерпретация практической философии Вико. В целом данный конгресс, замечательно удавшийся благодаря титаническим усилиям, но вместе с тем и сердечному радушию Юлии Ивановой, Павла Соколова и их юных учеников, должен занять достойное место в общей картине связанных с именем Джамбаттисты Вико международных исследовательских начинаний, осуществленных в XXI веке. Московскому конгрессу суждено сделаться первым в целом ряду встреч, которые могут стать связующими звеньями между научными исследованиями и образованием. К такого рода инициативам в Италии следует отнести посвященное творчеству Дж. Вико «Философское состязание», проведенное в апреле 2013 г. Неаполитанским университетом Фридриха II при участии межуниверситетского консорциума «Цивилизация Средиземноморья» и городских властей Баколи. В «Состязании» приняли участие многие школы Неаполя и его окрестностей, а также несколько специализированных научно-исследовательских институтов: Фонд викианских исследований им. Пьетро Пьовани (Неаполь), секция викианских исследований Национального совета по научным исследованиям (CNR), Итальянское философское общество (секция «Дж. Вико», Неаполь). На московской конференции выступила победительница вышеназванного «Состязания» - она зачитала текст написанного ею сочинения, удостоенного первого места в национальном конкурсе. Нам представляется, что в Италии это сотрудничество различных организаций народного просвещения – школ и университетов, с одной стороны, и исследовательских ассоциаций и центров, с другой, - должно развиваться и дальше. Исполненные самодовольства высокопоставленные чиновники, в полный голос вещающие о том, что на бюрократическом жаргоне они именуют «взаимодействием инстанций», отнюдь не всегда оказываются восприимчивы к познавательным запросам молодого поколения, к свойственной ему curiositas – любознательности. И однако даже в эти выпавшие на нашу долю времена тяжелейшего финансового кризиса и полной этико-политической дезориентации не умирает интерес к философии – к той философии, которая, вопреки академическим модам на всевозможные «постмодернизмы» и «неореализмы», в состоянии представить нам образцы для подражания в наших действиях, осуществляемых в масштабах полиса, – в нашей политической практике, в самом благородном смысле этого понятия. Поэтому теперь системность перестает быть необходимым признаком философского знания, каковым она стала в античности благодаря усилиям Аристотеля, а в Новое время – благодаря Гегелю и начиная с Гегеля же, - и философия возвращается к жизни, чтобы вновь стать «любовью к мудрости» - то есть тем, о чем свидетельствует этимология самого ее имени. И эта любовь не может быть почерпнута из какой-то внешней среды или обусловлена ею; эта любовь есть предрасположенность к тому, чтобы искать путь к знанию; эта любовь никогда не может быть презумпцией непогрешимой и абсолютной истины, но она всегда есть поиск абсолютного, она есть верность воле к поиску метода познания, который, не превращая методологии в науку, должен быть в состоянии принять вызов всякого возможного скептицизма, распространяющегося на приобретенные уже познания и предрассудки. Цель в данном случае – заново артикулировать опыт современного человека, складывающийся из действий и идей: из действий, обобщенных в идеях, и идей, воплощенных в действиях. И с этой точки зрения, сейчас более чем когда-либо оказывается востребована «философия» и даже «философии», дело которых – изучать историческое и политическое измерения взаимосвязей человеческих действий и идей в контекстах разных видов позитивного знания, не растворяясь при этом ни в одном из них, - хотя наука нашего времени и демонстрирует нам актуальность и полезность этих знаний. И именно философия должна препятствовать слепой вере в какой-либо из видов этого знания, подтверждая тем самым – пусть даже негативным образом – волю быть царицей всех наук, которую издревле обнаруживала метафизическая ипостась философии. И это ее стремление отвечает постоянно растущей потребности в том, чтобы формировать и распространять (в самых разных, в том числе «легких», формах, электронных и не только, но всегда программно антисхоластических и антидогматических) такое знание, которое не сводимо к затасканным клише нашего времени (от «образовательных стандартов» в начальной и средней школе к «рынку образовательных услуг» на уровне университетов) – к этим проводникам всеобщей тенденции к «форматированию» сознания учеников и учителей, к помещению их под эгиду открыто заявляющей о своих правах интеллектуальной «коммерциализации», тяготеющей к измерению количества, но не качества знания. Таков уж парадокс нашего времени, которое, со всей его приверженностью количественным критериям и со всей «относительностью» (по Эйнштейну), все-таки является периодом упадка – в виду всеобщего кризиса смыслов. Вкладом в развитие так воспринимаемого подлинно философского знания и исследования может послужить изучение философии Вико, отвечающее нуждам сего дня, освобожденное от избитых и несостоятельных с историко-философской точки зрения образов Вико – преромантического героя, одинокого предшественника идеалистической философии, не добившегося понимания в среде своих современников. Таковое искажающее облик неаполитанского философа неоидеалистическое прочтение его идей мы обнаруживаем, к примеру, у Кроче и Николини – притом, что в деле исследования мысли и сочинений Вико заслуги каждого из них, безусловно, весьма велики. Организаторы московского конгресса в значительной степени отталкивались от трудов этих мыслителей в своей идее нынешнего мероприятия. Эта идея состояла в том, чтобы в одном замечательном месте, где архитектурные красоты соединялись бы с археологической занимательностью, собрать вместе учащих и учащихся, преподавателей и студентов, заинтересованных в осознании той самой необходимости синтеза, о которой наш Вико в 1709 году говорил в связи с общественной ролью образования: чтобы «преподаватели университета создали единую систему всех дисциплин, (..) такую, что отвечала бы единству учений, которые надлежит преподавать публично ради воспитания общества». |
Stefania Irene Sini L’organizzazione è stata impeccabile: puntualità, efficienza, estrema professionalità nella gestione del tempo e degli spazi, generosa ospitalità hanno caratterizzato ogni istante della conferenza. Gli studenti hanno collaborato a questo successo con gentilezza, disponibilità, prontezza nel rispondere a tutte le esigenze piccole e grandi che sono emerse durante le sessioni. Le eccellenti capacità di questi ragazzi – e la responsabilità in ciò dei loro insegnanti - meritano di venire sottolineate. Vale la pena di rilevare inoltre che il convegno è stato deciso e allestito in pochissimi mesi, e non era affatto ovvio che tutto sarebbe funzionato così bene. Posso anche dire che mai ho partecipato a un evento così complesso, organizzato in così poco tempo, e così felicemente riuscito in tutti gli aspetti. "Прежде всего, я хотела бы отметить, что конференция «Джамбаттиста Вико: на пороге III тысячелетия», организованная и проведенная ИГИТИ НИУ ВШЭ в Москве 29-31 мая нынешнего года, явилась – говорю это без всякого преувеличения – настоящим историческим событием: ведь в истории России это была первая международная академическая встреча, посвященная личности и творчеству Вико. |
Sertório de Amorim e Silva Neto (Серторио де Аморим и Сильва Нето), |
Romana Bassi (Романа Басси), доцент Факультета философии Падуанского университета: "Il convegno dedicato a Giambattista Vico, organizzato da Julia Ivanova presso IGITI, ha costituito un'occasione importante di incontro per gli studiosi di Vico che, provenienti dal Brasile, dal Giappone e dall'Italia, si sono qui confrontati secondo diverse tradizioni di ricerca. Il dialogo tra queste diverse prospettive è stato tanto più proficuo in quanto ha posto al centro dell'attenzione gli studiosi russi (e non solo moscoviti) che si occupano del pensiero di Vico: si è realizzata così per la prima volta in questa sede e in questa circostanza un'apertura che ha consentito a me e, come credo, a molti altri colleghi di cogliere la competenza e la capacità di approfondimento, nonché la problematicità delle questioni, sulla base delle quali l'opera vichiana viene qui oggi nuovamente riscoperta e discussa. Se pure il capitolo della fortuna di Vico in Russia attende ancora di essere scritto, è stato per me motivo di gradita sorpresa vedere l'interesse che Vico ha destato e continua a destare nella cultura russa. Per chi ragionò 'intorno alla natura comune delle nazioni', il respiro internazionale di questo convegno moscovita è segno di grande vitalità". Посвященная Джамбаттисте Вико конференция ИГИТИ, организатором которой выступила Юлия Иванова, послужила важным поводом для встречи исследователей наследия Вико из Бразилии, Японии и Италии. Таким образом, наш конгресс стал территорией общения для представителей разных научных традиций. Диалог этих столь разных точек зрения явился тем более продуктивным, что в центре внимания оказались русские (и не только московские) исследователи творчества Вико. Так на конференции в Москве впервые получила воплощение инициатива, которая позволила мне и, как я думаю, моим коллегам оценить остроту проблематики и мощь эвристического потенциала викианского наследия, которые сегодня заставляют нас вновь обратиться к Вико и переоткрыть его для себя. Глава истории викианских штудий, которая была бы посвящена судьбе Вико в России, еще только ждет своего автора. Однако я была приятно удивлена тем, какой интерес Вико на протяжении долгого времени вызывал и сейчас продолжает вызывать в русской культуре. Тот, кому доводилось размышлять «об общей природе наций» (термин Дж. Вико – прим. Ю.И.), международный масштаб московского конгресса должен стать знаком величайшей жизнеспособности викианских штудий. |
почетный профессор Токийского университета:
国際会議についての感想 .pdf На протяжении полувека я занимаюсь критической переоценкой истории становления нововременных европейских наук, и все это время меня не оставляет вопрос: не переживают ли сегодня окончательный кризис науки, лежащие в основании научного мышления Нового времени? Можно сказать, что бόльшая часть моей научной жизни была посвящена именно поискам ответа на этот вопрос. Моими проводниками в этих поисках стали десятки мыслителей. Однако именно Дж. Вико оказался для меня наиболее важной фигурой из всех. Прежде всего, потому, что самокритические взгляды Вико на «варварство рефлексии» или «тщеславие ученых» открыли мне новые перспективы для дальнейшей работы. Я нашел в критических размышлениях Вико осознанную и последовательную позицию в отношении рационалистических заблуждений, встречающихся в любом научном сообществе.
Творчеству Вико посвящены мои скромные труды: «Викианское сомнение» (Токио, издательство Мисудзу Сёбо, 1988), «Вико - человек Барокко» (Токио, издательство Мисудзу Сёбо, 1988) и, наконец, «Вико: К генезису наук» (Токио, Тйуо-Корон-ся, 2000). Кроме того, я перевел на японский язык центральные сочинения Вико: «О методе преподавания и изучения наук в наше время» [De nostri temporis studiorum ratione], «О наидревнейшей мудрости италийцев» [De antiquissima italorum sapientia], «Новая наука» [Scienza nouva] (по изданию 1744 г.) и «Жизнь Джамбаттисты Вико, написанная им самим» [Vita di Giambattista Vico scritta da se medesima].
К сожалению, я не владею русским языком и к стыду своему не знал, что в России так велик интерес к Вико и существует целая традиция русскоязычных исследований, посвященных его творчеству. Поэтому я, признаться, был глубоко удивлен, когда проф. Фабрицио Ломонако, организатор нашего симпозиума с итальянской стороны, предложил мне принять участие в международной конференции по Вико именно в Москве. Однако доклады и дискуссии на этой конференции оказались весьма плодотворными, и я сердечно благодарен организаторам за возможность принять участие в этом событии. Я буду рад, если публикации по итогам нашей конференции внесут вклад в развитие интереса к творчеству Вико среди российской молодежи.В 1968 году, в год трехсотлетнего юбилея Вико, интерес к творчеству неаполитанского философа переживал подлинное возрождение не только в Италии, но и в Германии и в США. Чрезвычайно плодотворными для меня оказались дискуссии на международной конференции «Возрождение Вико». Особенно яркое впечатление оставил симпозиум, который прошел в США по инициативе проф. Джорджо Тальякоццо (New School of Social Research). На этом симпозиуме был наглядно продемонстрирован потенциал наследия Вико в контексте постмодернистского поворота и феномена «пост-Европы». В заключение я хотел бы выразить глубокую благодарность главному организатору этой конференции Юлии Ивановой. Я также чрезвычайно признателен Такаюки Сато и Анастасии Шалаевой, которые исполняли в дни конференции обязанности соответственно переводчика и гида для меня и моей семьи. Чикако Уемура почетный профессор Токийского университета:
Прежде всего, я хотела бы поблагодарить организаторов конференции, изыскавших для меня возможность принять участие в конференции, посвященной наследию Дж. Вико, в качестве спутницы и сотрудницы моего мужа, профессора Тадао Уемура. Благодаря конференции круг моих интересов значительно расширился, я смогла познакомиться со многими замечательными людьми.
Предметом моих исследовательских интересов являются такие проблемы, как женский вопрос в Японии, гендер и образование, а также гендер и развитие современного общества (или, иначе, глобализация и гендер). Так как сама я специально не занималась творчеством Вико, я, разумеется, не могу судить в полной мере о научном уровне прошедшей конференции. Однако, имея богатый опыт участия в международных конференциях, я хотела бы сделать несколько комментариев относительно организационной стороны этого мероприятия.
Во–первых, я была приятно удивлена гостеприимством и организационными талантами устроителей конференции – более же всего Юлии Ивановой: мое восхищение с момента встречи в аэропорту до финальной дискуссии последнего дня конференции только возрастало. По моим впечатлениям, организаторы не обделили вниманием никого из участников конференции, неизменно принимая в расчет культурные особенности стран, откуда гости конференции прибыли.
Я хотела бы отдельно отметить те заботу и внимание, которые постоянно проявлял к нам господин Такаюки Сато, стажер Российского государственного гуманитарного университета. Сато не только исполнял роль переводчика, но и рассказывал нам о жизни в России, специфике русской культуры и отличиях ее от культуры японской и т.д. Благодаря Сато мы смогли лучше узнать Россию; несмотря на то, что это был первый наш визит в Россию, мы чувствовали себя здесь как дома.
Во-вторых, мне очень понравилось, что усилиями Юлии Ивановой председатели секций очень строго выдерживали регламент. Я была удивлена также качеством работы молодых сотрудников ИГИТИ, которые не только выступали с докладами, но и под руководством Юлии Ивановой внесли немалый вклад в организацию конференции. Замечу кстати, что в Японии переводчики на конференции работают по сменам, каждая из которых длится не более 20 минут, так что я была просто поражена выносливостью и энтузиазмом переводчика, Михаила Кабицкого, который все доклады на конференции перевел в одиночку. Выражаю ему мое глубокое уважение.
В-третьих, отрадно, что в конференции принимали участие исследователи из разных стран мира, разного возраста, и все они были чрезвычайно приятны в общении. Надеюсь, что в следующий раз конференция пополнится представителями США, Франции, Германии, а также различных стран Азии. На мой взгляд, для того, чтобы конференция по Вико достигла мирового уровня, представление текстов выступлений должно быть обязательным для всех докладчиков; кроме того, небесполезным было бы и резюме выступлений на английском языке. Было бы хорошо, как мне кажется, также организовать представление всех гостей и участников конференции перед аудиторией в начале мероприятия.
После конференции мы предприняли небольшую семейную поездку в Санкт-Петербург. Благодарю организаторов за то, что они познакомили нас с Анастасией Шалаевой – она прекрасно владеет английским языком. Наша переводчица оказалась чрезвычайно обаятельной, она очень обстоятельно и подробно рассказывала нам о Петербурге, проявляя при этом большой такт и соразмеряя предполагаемые длительными экскурсиями физические нагрузки с нашими физическими возможностями. В Петербурге мы побывали в Эрмитаже, прогулялись в парке и даже успели посмотреть «Лебединое озеро» в Мариинском театре. Посещение Петербурга открыло нам новые грани русской культуры.
Мы с супругом уже люди в возрасте, и для нас программа конференции оказалась, может быть, даже слишком насыщенной. Однако, несмотря на все трудности, хочу еще раз сказать организаторам: Большое спасибо!
|
Если ставить себе целью определить одну главную проблему, к которой можно было бы свести все основные вопросы, затронутые в ходе московской встречи исследователей Вико, то это проблема veritas (истины) во всех ее теоретических и практических аспектах. Триада verum-factum-certum, которая присутствует у Вико и в контексте метафизическом, и в контексте jurisprudentia (науки о праве), стала центром внимания докладчиков секции, посвященной отношению Вико к Декарту и картезианству XVI–XVII вв., рассматриваемому в связи с содержанием «Автобиографии». Выступления в ходе первой секции сосредоточились на некоторых ключевых для творчества Вико темах – таких как метод и право, литературный жанр и герменевтика – в сочетании с проницательными и не лишенными интереса сопоставлениями с проблемами современной культуры. Обратившись к области словесности и к отношениям между историей и поэзией, в следующей секции участники конференции развили намеченные чуть раньше их коллегами идеи в исследованиях, посвященных проблемам этнографии, современной филологии, а также эвристическому потенциалу поэтологического понятия «возвышенного» и его роли для понимания бразильской культуры, принимая при этом во внимание свойственную Вико оригинальность в решении вопроса об отношениях между философией и филологией. Эти отношения оказались ключевыми в антрополого-эпистемологических исследованиях второй секции симпозиума, в ходе которой обсуждение приблизилось к проблеме истины и лжи (verità – falsità) и ее решению как в юридическом контексте (в связи с понятиями personae fictae и наказаний – poenae – в античной юриспруденции), так и в контексте взаимоотношений ума и тела в связи со сделавшимся уже общим местом викианских исследований сопоставлением антропологии неаполитанского мыслителя с антропологией картезианской. К этой проблематике оказались близки и темы выступлений третьей секции, посвященных идее «достоверного познания». В одном из докладов этой секции был поднят вопрос о понятии наказания в сочинении Вико «О едином начале и единой цели всеобщего права», в другом – предпринята комплексная интерпретация темы всемирного потопа, с учетом всех ее составляющих – от мифологических представлений до картезианской гипотезы. Обращение к этой теме вводит – прямо или косвенно – сложный и деликатный вопрос викианской «гигантологии» и связей между ней и различными контекстами священной и профанной истории. Тема древности в ее гомеровских – и, в более общем смысле, мифологических – парадигмах была поднята также докладчиками пятой секции, в ходе которой были освещены результаты целого ряда глубоких исследований, посвященных присутствию Вико в культуре Нового и Новейшего времени. При этом особое внимание было уделено рецепции наследия неаполитанского мыслителя в русской философии истории XIX в., в теории исторических периодов Дж. Феррари, в современном ориентализме и англосаксонских герменевтических исследованиях, в ходе которых была осуществлена интересная интерпретация практической философии Вико. В целом данный конгресс, замечательно удавшийся благодаря титаническим усилиям, но вместе с тем и сердечному радушию Юлии Ивановой, Павла Соколова и их юных учеников, должен занять достойное место в общей картине связанных с именем Джамбаттисты Вико международных исследовательских начинаний, осуществленных в XXI веке. Московскому конгрессу суждено сделаться первым в целом ряду встреч, которые могут стать связующими звеньями между научными исследованиями и образованием. К такого рода инициативам в Италии следует отнести посвященное творчеству Дж. Вико «Философское состязание», проведенное в апреле 2013 г. Неаполитанским университетом Фридриха II при участии межуниверситетского консорциума «Цивилизация Средиземноморья» и городских властей Баколи. В «Состязании» приняли участие многие школы Неаполя и его окрестностей, а также несколько специализированных научно-исследовательских институтов: Фонд викианских исследований им. Пьетро Пьовани (Неаполь), секция викианских исследований Национального совета по научным исследованиям (CNR), Итальянское философское общество (секция «Дж. Вико», Неаполь). На московской конференции выступила победительница вышеназванного «Состязания» - она зачитала текст написанного ею сочинения, удостоенного первого места в национальном конкурсе. Нам представляется, что в Италии это сотрудничество различных организаций народного просвещения – школ и университетов, с одной стороны, и исследовательских ассоциаций и центров, с другой, - должно развиваться и дальше. Исполненные самодовольства высокопоставленные чиновники, в полный голос вещающие о том, что на бюрократическом жаргоне они именуют «взаимодействием инстанций», отнюдь не всегда оказываются восприимчивы к познавательным запросам молодого поколения, к свойственной ему curiositas – любознательности. И однако даже в эти выпавшие на нашу долю времена тяжелейшего финансового кризиса и полной этико-политической дезориентации не умирает интерес к философии – к той философии, которая, вопреки академическим модам на всевозможные «постмодернизмы» и «неореализмы», в состоянии представить нам образцы для подражания в наших действиях, осуществляемых в масштабах полиса, – в нашей политической практике, в самом благородном смысле этого понятия. Поэтому теперь системность перестает быть необходимым признаком философского знания, каковым она стала в античности благодаря усилиям Аристотеля, а в Новое время – благодаря Гегелю и начиная с Гегеля же, - и философия возвращается к жизни, чтобы вновь стать «любовью к мудрости» - то есть тем, о чем свидетельствует этимология самого ее имени. И эта любовь не может быть почерпнута из какой-то внешней среды или обусловлена ею; эта любовь есть предрасположенность к тому, чтобы искать путь к знанию; эта любовь никогда не может быть презумпцией непогрешимой и абсолютной истины, но она всегда есть поиск абсолютного, она есть верность воле к поиску метода познания, который, не превращая методологии в науку, должен быть в состоянии принять вызов всякого возможного скептицизма, распространяющегося на приобретенные уже познания и предрассудки. Цель в данном случае – заново артикулировать опыт современного человека, складывающийся из действий и идей: из действий, обобщенных в идеях, и идей, воплощенных в действиях. И с этой точки зрения, сейчас более чем когда-либо оказывается востребована «философия» и даже «философии», дело которых – изучать историческое и политическое измерения взаимосвязей человеческих действий и идей в контекстах разных видов позитивного знания, не растворяясь при этом ни в одном из них, - хотя наука нашего времени и демонстрирует нам актуальность и полезность этих знаний. И именно философия должна препятствовать слепой вере в какой-либо из видов этого знания, подтверждая тем самым – пусть даже негативным образом – волю быть царицей всех наук, которую издревле обнаруживала метафизическая ипостась философии. И это ее стремление отвечает постоянно растущей потребности в том, чтобы формировать и распространять (в самых разных, в том числе «легких», формах, электронных и не только, но всегда программно антисхоластических и антидогматических) такое знание, которое не сводимо к затасканным клише нашего времени (от «образовательных стандартов» в начальной и средней школе к «рынку образовательных услуг» на уровне университетов) – к этим проводникам всеобщей тенденции к «форматированию» сознания учеников и учителей, к помещению их под эгиду открыто заявляющей о своих правах интеллектуальной «коммерциализации», тяготеющей к измерению количества, но не качества знания. Таков уж парадокс нашего времени, которое, со всей его приверженностью количественным критериям и со всей «относительностью» (по Эйнштейну), все-таки является периодом упадка – в виду всеобщего кризиса смыслов. Вкладом в развитие так воспринимаемого подлинно философского знания и исследования может послужить изучение философии Вико, отвечающее нуждам сего дня, освобожденное от избитых и несостоятельных с историко-философской точки зрения образов Вико – преромантического героя, одинокого предшественника идеалистической философии, не добившегося понимания в среде своих современников. Таковое искажающее облик неаполитанского философа неоидеалистическое прочтение его идей мы обнаруживаем, к примеру, у Кроче и Николини – притом, что в деле исследования мысли и сочинений Вико заслуги каждого из них, безусловно, весьма велики. Организаторы московского конгресса в значительной степени отталкивались от трудов этих мыслителей в своей идее нынешнего мероприятия. Эта идея состояла в том, чтобы в одном замечательном месте, где архитектурные красоты соединялись бы с археологической занимательностью, собрать вместе учащих и учащихся, преподавателей и студентов, заинтересованных в осознании той самой необходимости синтеза, о которой наш Вико в 1709 году говорил в связи с общественной ролью образования: чтобы «преподаватели университета создали единую систему всех дисциплин, (..) такую, что отвечала бы единству учений, которые надлежит преподавать публично ради воспитания общества». |