• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Что случилось с «Историей и теорией»?

 

 

Во вторник вечером (15 февраля) на Петровке 12 горели все люстры, а большая учебная аудитория истфака была заполнена до отказа пришедшими на семинар ИГИТИ обществоведами из разных московских (и не только) учреждений. Едва ли причиной такого аншлага стало бы очередное обсуждение методологических вопросов одной, пусть и весьма уважаемой, дисциплины. Скорее всего, дело было в том, что и в докладе ординарного профессора НИУ ВШЭ Ирины Максимовны Савельевой, и в последовавшей затем дискуссии речь шла о теме, так или иначе касавшейся «нас всех» – о подспудных, но очень существенных переменах в характере и принципах теоретической рефлексии в различных отраслях знания за последние 10–15 лет. Этим сюжетам были посвящены  семинары ИГИТИ 2010 года, на которых речь шла о новейших концепциях в социологии и экономической науке (см. репортажи о круглых столах 1 марта и 16 апреля 2010). Благодаря этой инициативе и предварительной  работе организаторов стал возможен диалог специалистов, которые порой принадлежат к весьма несхожим научным группам с очень разными исследовательскими установками.



Завязка семинара для историков выглядела весьма провокативно. Дав обзор мировым тенденциям последних трех десятилетий в социогуманитарной области, представив результаты анализа тематики и  концепций ведущих англоязычных изданий по истории и социологии, Ирина Савельева констатировала почти полное отсутствие новых теоретических разработок в исторических трудах и незнание историками, во-первых, работ специалистов по исторической социологии «третьей волны», во вторых – выдвинутых антропологами и археологами версий происхождения нашего привычного мироустройства. В ответ же «ничего не знающая и не читающая публика» рассказывала не только о том, как она теперь обходится без концепций почитаемых по-прежнему П. Бурдьё, М. Фуко, или З. Баумана, но и главным образом о том, что в построениях социологов представляется с точки зрения  историков не релевантным их собственным поискам (выступления Л. П. Репиной, П. Ю. Уварова, В. С. Дубиной и А. Б. Каменского). Да и вообще – сам факт того, что на доклад, посвященный теоретическим основаниям истории, собралось столь много желающих принять участие в разговоре – от членов РАН до магистров, не подтверждал исходного пессимистического прогноза докладчика о «неприятии» теоретического знания нынешними историками. Другое дело, что в репликах «цеховых» историков заявленный в докладе акцент на теории исторического процесса (на макро- или микроуровне, с привлечением социологических или экономических подходов) незаметно, но почти необратимо сместился к более частной проблематике исторической эпистемологии…

По завершении действа можно уверенно сказать, что не постановка диагноза исторической корпорации была задачей И. М. Савельевой. Проштудировав исторические и социологические издания, она в концентрированной форме представила для обсуждения собравшихся уникальные наработки довольно разных (и не согласных друг с другом, как это явствовало из выступления В. С. Вахштайна) американских социологов, работающих с прошлым. Положения доклада были ранее выложены на сайте ИГИТИ, и как выяснилось, были прочитаны почти всеми пришедшими на семинар.

Взгляд И. М. Савельевой интересен тем, что он намеренно пограничен. Это оптика, выстраиваемая не «изнутри», в рамках интуитивно ощущаемых каждым историком дисциплинарных измерений, и не отстраненно «извне», как у философа истории или социолога. Автор доклада работает с помощью исторических методов с современными академическими текстами, контекстуализируя их в том или ином временном и дисциплинарном локусе, а также встраивая в те или иные научные традиции. И. М. Савельева профессионально изучает историю гуманитарных наук и теорию исторического знания, и является автором единственного в России учебника по этой теме, а теперь стала руководителем соответствующей магистерской программы на факультете истории НИУ ВШЭ. Знание генеалогии экономического, социального, антропологического, лингвистического, пространственного и прочих «поворотов», а также эпистемологии истории позволило выделить в докладе специфические факторы, порождающие фундаментальные сдвиги в производстве исторического знания. Одним из них, по-видимому, является активность и плотность научной коммуникации, наличие многообразных – как организованных, так и неинституциональных – форм профессионального общения. Собственно, именно это и дает ИГИТИ возможность тщательной подготовки всей серии «теоретических» семинаров, реализации коллективных проектов и разносторонней исследовательской работы.

Отнесенные к разным институциям, разделенные расстоянием и поколенческими разломами,  историки в этот вечер почувствовали «единство крови». Обычно сдержанные и скептические, они зажглись и стали обсуждать не только прямо поставленный вопрос о новых исторических теориях, но и волнующие всех общекорпоративные проблемы: как видит себя сейчас «нормальная» (порой снисходительно называемая «позитивистской») историческая наука (К. Ю. Ерусалимский), какие историки живут в России «за пределами Садового кольца» и какую историю пишут они (Л. Р. Хут), какое образование получило новое поколение историков и были ли постмодернисты в 1990-е годы «санитарами леса» (выступление А. М. Перлова).


 

Особенно интересными при обсуждении были реплики представителей соседних дисциплин, о которых во многом и шла речь в докладе. Декан факультета социологии и политологии МВШСЭН Виктор Семенович Вахштайн указал на успешную, с его точки зрения, экспансию представителей социологии в область прошлого, где они работают с традиционным для историков материалом. Более полный статистический анализ данных и проработка серийных рядов в работах социологов в конечном счете дает весьма впечатляющие и нетривиальные результаты – с которым приходится считаться отныне и самим историкам. (Другое дело – приводят ли эти открытия к переопределению оснований самой исторической науки?). Близкие соображения были высказаны в развернутом выступлении ординарного профессора НИУ ВШЭ академика РАН Револьда Михайловича Энтова. Он обратил внимание на недавние труды экономистов, смело указавших на закономерности тысячелетней «выдержки» в динамике доходов (по данным целого региона, относящимся и ко временам начала нашей эры). Такие разработки, с его точки зрения, обладают важнейшим качеством и критерием строгой доказательности – а не просто гипотетических выкладок. В то же время такие наблюдения – добавим от себя – отнюдь не воспринимаются пока представителями исторического цеха с той же безусловностью. Пока экономисты  и историки не только смотрят на прошлое по-разному, но и оперируют несхожими моделями и критериями научности.

Можем ли мы заметить за отмеченным равнодушием (или весьма ограниченным интересом) историков к новым теоретическим тенденциям в социальных науках что либо, помимо их нежелания каких либо «слияний» и «поглощений» со стороны экономики или социологии? Как будут выглядеть новые характеристики теоретической работы в истории, если отвлечься от опасения дисциплинарных интервенций, размежеваний и неявных конфликтов? Очевидно, что теперь в аналитике прошлого так или иначе все большее распространение получают термины, заимствованные из современных социальных и экономических наук – из теории игр, концепции рационального выбора, включая понятия, «критический перекресток», «колея», «ловушка», «эвентуальное время» и т.д... А то, какой смысл работе с этими «чужими» инструментами придадут историки, покажет время и… следующие семинары ИГИТИ.


Алексей Плешков, стажер-исследователь ИГИТИ,

студент магистратуры факультета философии 

 

См. также видеозапись семинара