Marina Mogilner Presented Her Paper at IGITI
Империя, как бы ее не понимали современники, – как колониальное государство, несправедливый политический режим или состояние несистематического разнообразия, которое не позволяло развиться Русскому государству и нации – с их точки зрения, искажала и подавляла естественные и чистые социальные и культурные формы. Соответственно, для поколения начала ХХ века «чистота» не была органической данностью – ее требовалось восстановить и даже сконструировать заново, силами современной науки, экспертов и политиков, вооруженных новым видением прогресса. В этом смысле, позднеимперский дискурс «чистых форм и простых вещей», также как и противоположный ему дискурс имперской сложности и гибридности, во многом предвосхитили постколониальную критику середины ХХ века.
«Естественные факторы создают расу. Сложная, кипучая путаница экономических факторов коверкает и видоизменяет расовые признаки до того, что влияние расы почти совершенно исчезает в историческом процессе. До того, что в наше время понятие расы почти игнорируется наукой. Но если прогресс когда-нибудь урегулирует этот водоворот многоразличных экономических интересов… – именно тогда принцип расы, до тех пор заслоненный другими влияниями, выпрямится и расцветет,» написал в 1903 году один из самых известных российских сионистов ХХ века Владимир Жаботинский (1880−1940). С помощью тропа «расы» он кодировал практически все аспекты дискуссии о гибридности и постимперской «чистоте». Один из самых ярких участников общественной жизни начала века, Жаботинский использовал категории «расы», «расового смешения», «чистой крови», критику империи и апологию чистых форм для конструирования модерного еврейского национализма. Эти категории не были случайными или заимствованными Жаботинским из специфически еврейского дискурса. Они отсылали к конкретной имперской ситуации с характерными для нее переплетениями множественных критериев разнообразия. Эти переплетения и контексты были проанализированы в докладе Марины Могильнер.